Князь мира сего - Страница 20

• Предыдущая
• 20 / 84
• Следующая

– Я положил перед ним все доказательства и говорю: «Ну, сознавайся!» А он говорит: «Не-ет, я жил героем – и умру героем!» Я говорю: «Довольно играть. Ты, дурак, не на сцене, а в НКВД. Я тебя в Сибирь законопачу». А он свое: «Я лучше в Сибирь пойду. Но зато все будут знать, что я герой Перекопа. Пострадал за правду!» – Комиссар госбезопасности беспомощно развел руками. – Вот и поговори с ним. Этот идиот так вжился в свою роль, что уже сам не понимает, где правда, а где фантазия. А ведь в действительности это совершенно безобидное существо. Он только на вид страшный. А на самом деле он жалкий трусишка. Но ради маски героя готов хоть в Сибирь. А во всем виновата эта проклятая Зинка. Та выглядит как ангел, а на самом деле это сатана в юбке.

– А как же это дело раскрыли? – спросил Борис.

– У меня новый метод. Я иду не от преступления к преступнику, а наоборот – от преступника к преступлению.

– Как так?

– Очень просто. Беру человека. Даю ему лист бумаги и говорю: «Ну, пиши – признавайся!»

– Здорово, – сказал студент. – Этак и я что-нибудь напишу – что воровал у соседей яблоки.

– Дурак, – сказал доктор социальных наук. – Это метод научный. Я беру не просто людей, а таких людей, где я знаю, что за ними есть какие-то преступления. Я только не знаю, какие именно. Вот такому типу я и говорю: «А ну, признавайся!»

– А если он ничего не делал?

– Если сейчас не делал, так потом сделает.

– Ну и метод, – сказал студент.

– Да, вот этим самым методом, – сказал комиссар госбезопасности, – я и раскрыл дело героя Перекопа. Я знал, что за Зинкой будет куча преступлений. Порылся – и нашел.

– Значит, за это ее и посадили?

– Нет, это шелуха… За ней много делишек потуже…

– А что еще?

– Это служебная тайна, – сухо сказал комиссар. За спиной Максима лежала на полке большая плоская коробка, а в ней коллекция каких-то значков с нумерованными табличками. На одном из значков поблескивала маленькая золотая эмблема – череп и скрещенные кости. Как на пиратском флаге. Значки определенно не пионерские.

Рядом пятнистая коричневая ракушка размером с половинку грецкого ореха. Ракушка в оправе из тонкой платиновой проволоки в форме подвески или кулона. К ней прикреплена табличка, заполненная каллиграфическим почерком военного писаря НКВД:

Дело «Голубой звезды».

Экспонат, №127-Д.

Конфисковано при обыске у г-ки Орбели Зинаиды Генриховны.

– Макс, что это за игрушка? – спросил Борис.

– Это жук, – ответил комиссар.

– Какой же это жук, если это ракушка?

– Это их тайный жаргон. Эта ракушка заменяет скарабея, который изображал навозного жука.

– А на черта он тебе сдался, этот жук?

Комиссар-чернокнижник поморщился, словно ему надоело растолковывать высшие премудрости всяким идиотам. Потом он стал бормотать, что в Древнем Египте были особые тайные секты, у которых навозный жук с шариком служил символом солнцеворота и жизневорота. Чтобы узнавать друг друга, члены этих сект пользовались скарабеями как тайным значком.

Но главная тайна заключалась в том, что в свое время эти тайные секты представляли собой нечто вроде древнеегипетских врагов народа. Потому они прятались по заброшенным пирамидам, а древнеегипетское НКВД охотилось за ними. Когда их ловили, то согласно тогдашней технике их забивали до смерти камнями. Позже подобные тайные секты существовали и в Европе, но в качестве условных значков они пользовались ракушками, которые сверху напоминают жука. Позже эти ракушки стали условным значком только для женщин, балующихся всякими демоническими культами.

– Ладно, – сказал Борис. – Так что же там за тайна?

– Переверни эту ракушку на спину, – буркнул комиссар госбезопасности. – Видишь, что это напоминает? По женской части…

– Да-а-а, похоже на то, – согласился Борис. – Ну и символика!

Таинственная ракушка изображала собой женский символ, который обычно рисуют на стенках общественных уборных.

Как-то Борис нашел в комнате Максима книгу некоего Джорджа Синклера под названием «Невидимый мир сатаны», которая была издана в Эдинбурге в 1875 году. На полях стояли пометки со ссылками на героя Перекопа и его сестру – генерала НКВД Зинаиду Генриховну в связи с каким-то делом «Голубой звезды». А в этой книге описывалось следующее:

…Томас Вэйр, который был лицемерным пуританином и даже возглавлял строгую пресвитерианскую общину и которого в Эдинбурге считали почти святым, все это время тайно вел жизнь отвратительного разврата и погряз в самых мерзостных и противоестественных преступлениях. В 1670 году, когда ему исполнилось семьдесят лет, его обуяли ужасные припадки раскаяния и отчаяния, угрызения его нечистой совести довели его до грани умопомрачения, и его муки могло облегчить только полное, откровенное и публичное покаяние в своих злодеяниях.

В течение нескольких месяцев его община, чтобы избежать скандала и позора, пыталась замять все дело, но его духовник раскрыл тайну лорду – мэру города, и тот распорядился учредить дознание. Несчастный старик, настоятельно заверявший, что «ужасы Господни, которые тяготят его душу, заставили его сознаться и принести повинную», Томас Вэйр был арестован вместе со своей слабоумной сестрой Джин, которая была замешана в его отвратных делах.

Борису вспомнилось, как герой Перекопа торжественно вышагивал по улицам в своих красных галифе, с кривой шашкой и огромным маузером – золотым оружием Реввоенсовета. А в книжке дальше стояло:

…Все время, пока Томас Вэйр находился в застенке, он болезненно ощущал на себе тяжелый гнев Божий, что приводило его в отчаяние, и нескольким исповедникам, которые навещали его, он признавался: «Я знаю, что я осужден на вечное проклятие и мой приговор уже подписан небом… Потому я не нахожу в моей душе ничего, кроме темноты, мрака, пепла, и это жжет меня, как на дне ада». Столь неожиданное возмущение чувств, ненависть к мерзким делам в сочетании с полной неспособностью отречься от них вполне понятны в семидесятилетнем старце, чья плоть изъедена годами излишеств, а разум ослаб от тяжелого напряжения, когда приходилось постоянно играть искусственную и трудную роль.